«ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА», 15.01.2019

Кодекс свободы человека

 

Сергей ГОЛОВАТЫЙ,
судья Конституцион­ного Суда Украины

 

Конституция Украины, принятая в 1996 году как lex fundamentalis, стала новым фундаментом для всего законода­тельства, и все проекты, к разработке которых приступили ранее, надо было пересмотреть с точки зрения раскрытия в них норм основоположного закона. В этот период работа над проектом Граждан­ского кодекса (ГК) Украины уже велась в сотрудничестве с тремя комиссиями, созданными Президентом Украины Лео­нидом Кучмой: Комитетом законодатель­ных инициатив при Президенте Украины, Украинской кодификационной комиссией и Украинской комиссией по вопросам юридической терминологии. В работе над ГК Украины непосредственное участие принимали представители комиссии по кодификации, возглавляемой академиком Федором Бурчаком, и по терминологии, председателем которой был я.

Мы считали, что, во-первых, Граж­данский кодекс Украины должен стать единым актом, регулирующим всю част­ную жизнь человека. По нашему пред­ставлению, он должен был соединить в себе все кодифицированные нормы гражданского права, включая семейное, трудовое, жилищное, предприниматель­ское, земельное, международное частное; дать основы для правового регулирования всех тех сфер, где не реализуются власт­ные полномочия государства. Вторым ориентиром для нашей работы было то, чтобы ГК Украины не был оторван от всего законодательства, а находился в гармонии с другими кодифицированными актами: процессуальными кодексами, Уголовным кодексом Украины, кодексом административных процедур, который до сих пор не принят.

В ГК Украины мы возвращались к исконной украинской юридической тер­минологии, которая активно применялась в 20-х годах прошлого века до того, как началась сталинская борьба с «буржуазным» украинским языком и замещение истинно украинских терминов русифицированными. Для любого цивилиста было очевидно, что российский термин «сделка», переведенный в ГК УССР 1963 года как «угода», не отра­жал сути единоличных актов, из которых возникают, изменяются или вследствие которых прекращаются гражданские права и обязанности: завещание, доверенность — не «сделка», а именно «правочин», то есть то, что порождает права, ведь его соверше­ние не зависит от воли другого лица, никто не дает «согласия» при его совершении.

Мы вдохновенно называли ГК Украины «кодексом свободного человека», «кодек­сом гражданского общества», «кодексом частной жизни», «кодексом рыночной эко­номики». Увы, нам не удалось сделать его таким в полной мере. Политики пошли на «сделку» — иначе и не скажешь — с ретро­градами в науке, с большими промышлен­никами и их представителями в парламенте (преимущественно из донецкого региона): платой за голоса в поддержку «расчленен­ного» кодекса стало сохранение и по сей день действующих советских архаизмов — Жилищного кодекса и Кодекса законов о труде Украины (настолько морально устаревших, что если их отменить, никто и не заметит — все реальные правоотно­шения в этих сферах урегулированы ГК и специальными законами) и, конечно же, принятие отдельных Семейного и Хозяйственного кодексов Украины, а также Закона Украины «О международном частном праве».

С момента принятия базового законо­дательства Украины прошло 15—20 лет, и мне представляется, что это достаточный срок, чтобы провести ревизию действен­ности принятых норм, хорошее время для проведения предлагаемой одним из самых авторитетных отечественных цивилистов, профессором Анатолием Довгертом рекодификации текущего законодательства, основной целью которой должно стать завершение миссии: сделать украин­ский Гражданский кодекс действительно «кодексом свободы человека», то есть истинно европейским в современном измерении.